«Я обнимаю и выражаю свое уважение всем бойцам и командирам, несущим тяжелую службу, которых инцидент в Хаваре поставил перед дилеммой: где мы находимся? Мы служим всему обществу или призваны обслуживать фашистские идеи того или иного радикала? Я знаю резервистов, которые именно после Хавары решили в армию больше не возвращаться», — говорит Рои Гордон, архитектор из Тель-Авива — резервист десантной бригады, активный участник митингов против судебного переворота.
В палестинскую деревню Хавара в феврале 2023 года вторглись поселенцы, стремившиеся отомстить за убийство, совершенное ранее арабским террористом. Армия не успела предотвратить погром, в результате которого поджигались дома и машины. Министр финансов, председатель партии «Религиозный сионизм» Бецалель Смотрич высказался за то, чтобы «стереть Хавару с лица земли» — позднее он извинился за это. Военных ЦАХАЛа также обвиняли в самовольном захвате частного дома. Напряжение в этом районе сохраняется.
Рои Гордон (45) — один из лидеров движения «Братья по оружию» («Ахим ле-нешек»), объединяющего резервистов ЦАХАЛа. Они участвуют в митингах протеста против судебной реформы, предложенной Нетаниягу, Левиным и Ротманом. В интервью «Деталям» он рассказал о главном успехе протестующих: в Израиле формируется и взрослеет настоящее гражданское общество.
— Я не думаю, что у правительства есть право не слышать. Несмотря на то, что кабинет выбирает часть общества, он обязан служить всем секторам. Уже исходя из этого принимаются решения в свете того видения, которое у него есть, — говорит он.
— Теоретически — да, но мы же помним массовый «протест коттеджа» 2011 года, против дороговизны жизни – чем он закончились? Ничем. Нетаниягу доказал свое умение растворять любую протестную волну в комиссиях, обсуждениях, рекомендациях…
— Сейчас ситуация иная. Мы еще в процессе, не могу подвести итоги, но очень надеюсь, что нынешний протест не закончится так же, как «восстание коттеджа», потому что вижу несколько отличий.
Во-первых, мы ведь тоже учимся на прежнем опыте. Память о том, чем закончился протест 2011 года, заставляет сегодняшних участников быть более бдительными.
Во-вторых, нынешние протесты намного более широки. Дороговизна жизни хотя и всеобъемлющая тема, но сегодня мы говорим о чем-то, еще более важном, чем деньги – о защите наших ценностей. Это сильнее воспламеняет сердца.
И в-третьих, протест 2011 года вывел на улицы в основном молодежь, студентов – а сейчас ядро протестов составляют израильтяне в возрасте 40-50 лет, которые сражаются за будущее наших детей.
— Вопрос в том, могут ли на самом деле люди влиять на правительство тем, что выходят на митинги? Какими инструментами не теоретически, а на практике можно заставить правительство слышать голос улицы?
— Нас часто спрашивают, да и мы сами задаем себе этот вопрос: чем все это закончится? Мое мнение таково: мы до Песаха прошли 4-хмесячный «курс молодого бойца»: как быть гражданином. Ведь давайте признаем, что последние 30 лет мы не были особо хорошими гражданами? Мы платили вовремя налоги и получали удовольствие от жизни — отдыхали на море, смотрели фильмы по Netflix, ели в ресторанах, летали за границу – но гражданских акций почти не проводили. Даже если кто-то трудился волонтером в какой-то НКО, это другое. Не было триггера и начала, объединяющего нас как граждан.
У нас гражданской активности не было с момента основания государства до Войны судного дня – все опасались критиковать, потому что все время то воевали, то возрождали, то основывали что-то и т.д. Война судного дня стала «точкой слома», а гражданское общество стало оформляться во время Первой ливанской войны в 1982 году – но после Соглашений Осло и убийства Рабина мы вновь стихли, спрятав головы в песок. Поэтому сегодняшний «курс молодого бойца» в вопросах гражданства – самое важное, что произошло в ходе протестов.
Мы смотрим на революции в Грузии, во Франции. Мы спрашиваем себя — как они выходят на улицы даже из-за того, что им всего на один евро хотят поднять цену на хлеб? Потому и мы выходим сегодня стараемся, чтобы нас услышали. И огромный успех — в том, что больше не будет в Израиле ни одного политика, не знающего, что в стране есть общество, способное реагировать на его действия – сразу, а не только на избирательных участках. Это первая перемена, она уже свершилась и уже влияет на любого чиновника или политика, имеющего напрямик дело с людьми. Это возвращает их к базовому требованию: правительство должно уважать граждан, даже самые малые общественные сектора.
К тому же мы увидели, что несмотря на все попытки делить нас на левых и правых, религиозных и светских, большинство израильтян – либеральны. Мы видим много «харедим» и правых, которые считают действия нынешнего кабинета дикими и недопустимыми.
— В то же время и протестующие не обращаются ко всем секторам. Мы помним массовые митинги и перекрытия дорог выходцами из Эфиопии, протестовавшими против полицейского насилия в 2019 году. Невозможно отрицать, что сейчас на митинги против судебной реформы выходит гораздо меньше представителей этого сектора. Не потому ли, что никаких призывов на амхарском организаторы протестов не публикуют? Как и на русском, и на арабском… Никто не обращается к секторам. Не кажется ли вам, что это – проявление неуважения к секторам, которые тоже могли бы и хотели видеть себя частью нынешней революции, но чуствуют себя «чужими»?
— Вы абсолютно правы. То, на что вы указываете – наше упущение, не только организации, но и всего общества. Нужны такие информационные кампании.
— Резервистов критикуют справа за то, что вы вмешиваете политический спор в вопросы армейской службы, и решаете, когда им идти или не идти служить. Не породит ли это ситуацию, в которой каждый военный в каждой бригаде завтра сочтет себя вправе ставить условия, при которых он готов выполнять свои обязанности? И поводы уже не будут столь глубоки, как теперь.
— Начнем с того, до сего дня в движении «Братья по оружию» не было ни одного военнослужащего, который бы не вышел на резервистские сборы. Хотя некоторые поспешили назвать нас «отказниками», никто пока еще не отказался.
Взять, к примеру, меня: я всю жизнь служил в армии в то время, как страной правили кабинеты, которым я не верил – правые, развивавшие поселения – и никогда не возразил и не оспорил приказы командиров. Участвовал во многих акциях, которыми на личном уровне отнюдь не горжусь – но демонстрировал приверженность и лояльность правительству. Нашел, как примириться с этим. Но у каждого воина ЦАХАЛа есть его «красная линия», мнение о том, что ее не должно быть вообще, я отвергаю. Военнослужащий без «красных линий», это — наемник, которому все равно, в кого стрелять, он просто служит нанявшему его режиму. Сейчас решения правительства вызвали у многих военнослужащих ЦАХАЛа потребность задавать вопросы – потребность, которой не было прежде.
Мы сказали очень ясную вещь: наш социальный контракт с Израилем предусматривает, что мы служим демократическому государству. Народная армия – для демократической страны. Таков договор. В тот момент, когда договор хотят изменить – кто-то может от него отказаться и уйти, чтобы не служить под царем, не служить из-под палки, не служить в этих краях. Это и было сказано: мы определили черту, после которой не готовы остаться в армии диктаторского режима.
Портал "Детали" - главные новости Израиля. Кликни, чтобы узнать больше!
Канал NEUE ZEITEN TV - Актуально о Германии. Подпишитесь - не пожалеете!
Подпишитесь на наш телеграм-канал
Сайт телеканала ITON.TV
Телеканал ITON.TV в социальных сетях:
https://evreimir.com/
Фото из личного архива
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.