64-летний Эрдоган делает ставку в своей политике на возрождение великого османского прошлого и исламского наследия. За 15 лет своего пребывания у власти он почти полностью изменил лицо Турции, заложенной Кемалем Ататюрком
Мустафа Кемаль Ататюрк был первым президентом современной Турции, возникшей на руинах Османской империи. Он правил Турцией с 1923 до 1938 года и полностью изменил характер страны, превратив ее в современное, светское, ориентированное на Запад государство. Ататюрк отменил законы султаната, отделил светские государственные законы от системы шариата, запретил ношение головных уборов женщинами в общественных местах и провел ряд реформ, направленных на модернизацию страны.
Влияние преобразований, проведенных Ататюрком, до сих пор чувствуется в Турции, хотя эти присутствие носит уже чисто символический характер. Его портреты до сих пор украшают общественные учреждения и здания, кафе, рестораны и магазины, однако они превратились уже в тривиальную часть интерьера и лишились всякого смыслового наполнения. Ибо, по сути дела, наследие Ататюрка полностью выхолощено нынешним правителем страны.
64-летний Эрдоган позиционирует себя в качестве носителя и защитника турецкой идентичности, основанной на сочетании блистательного прошлого Оттоманской империи и исламского наследия. Он также является воплощением сильного лидера, способного вести свою страну к победам.
Эрдоган никогда не скрывал своих целей. Став премьер-министром в 2003 году, он начал последовательно и жестко выстраивать систему, наделяющего его всей полнотой власти, и преобразовывать светскую республику в соответствии со своими взглядами. После пребывания у руля власти в течение 11 лет, он взял курс на превращение Турции в президентскую республику, наделяющей его в качестве президента практически неограниченной властью. Теперь он получил возможность оставаться полноправным правителем страны до 2023 года а, возможно, и дальше. Чтобы окончательно подорвать и сломить армию, традиционно стоявшую на защите ценностей Ататюрка, он использовал неудачную попытку переворота. Переворот дал ему карт-бланш для фактически полного уничтожения оппозиции. Более ста тысяч человек, в том числе, государственные чиновники, судьи, офицеры, учителя и университетские преподаватели, были уволены или лишись своих постов. Более 50 тысяч человек, главным образом журналисты, были брошены в тюрьмы, и до сих пор ожидают суда.
Вслед за этим Эрдоган выступил с инициативой по разработке новой конституции, упраздняющую роль премьер-министра и наделяющей широкими и чрезвычайными полномочиями президента, чья должность прежде носила символический характер. В апреле 2017 года эта конституция с небольшим перевесом голосов была одобрена избирателями на национальном референдуме. Это позволило Эрдогану напрямую назначать государственных чиновников, вмешиваться в судопроизводство и вводить в стране чрезвычайное положение. Такое чрезвычайное положение было введено сразу же после неудавшегося переворота, в организации которого он обвиняет изгнанного клерикала Фетуллу Гюлена. Режим чрезвычайного положения был отменен только недавно, о чем Эрдоган объявил как о реализации своего предвыборного обязательства. Его противники, однако, говорят, что это решение лишено какого-либо смысла, поскольку он в любой момент может в любой момент объявить по своей прихоти чрезвычайное положение.
24 июня в стране прошли президентские и парламентские выборы, в ходе которых Эрдоган получили 53% голосов избирателей. Его ведущий соперник Мухаррем Индже, глава светской Республиканской партии, получил всего 31%. Политические союзники Эрдогана в лице фракции движения Народный альянс также укрепили свои позиции, позволив правящему боку доминировать в парламенте.
Приверженцы демократии в Турции выражают оправданную обеспокоенность тем, что их страна быстрыми темпами превращается в откровенно авторитарный режим. И хотя противники Эрдогана подвергали ожесточенной критике современного «султана», они не смогли ни помешать ему, ни противопоставить что-либо его планам и тактике.
В основе стратегии Эрдогана лежит продвижение идеалов и ценностей Оттоманской империи. Например, он яростно отстаивает идеи султана Абдул-Хамида II, правившего Османской империей с 1876 по 1909 год. Хотя большинство историков, включая турецких, видят в нем деспота-убийцу, уничтожившего 300 тысяч армян в середине 90-х годов XIX века, Эрдоган всячески выказывает симпатию к этому правителю. В ходе выступления в начале этого года он описал султана, как «одного из наиболее важных и прозорливых, стратегически мыслящих правителей империи, чье правление оставило отпечаток на последующих 150 годах существования нашего государства».
Вряд ли после этого может вызывать удивление, что сразу же после этого по турецкому телевидению был показан исторический сериал «Пайятхит», центральным персонажем которого был Абдул-Хамида II. Этот правитель предстает в сериале достойным, благочестивым и вдумчивым человеком, противостоявшим алчным европейски колониальным державам. Убежденный в том, что наделен божественной властью, он также методично сопротивлялся попыткам своих либерально мыслящих министров провести демократические реформы по западному образцу. Эрдоган убежден, что телесериал про этого султана необходим для подрастающего поколения.
Возрождая славу канувшей в вечность Османской империи, Эрдоган стремится тем самым сплотить разобщенную нацию, объединив ее ностальгией по «славному прошлому».
Фади Хакура, эксперт по внутренней турецкой политике в Королевском институте международных отношений Чатам-хаус (Chatham House), сказал в беседе с журналистом The Media Line, что возрождение «блестящего прошлого Порты» Эрдоган использует для продвижения исламизма в его собственной версии и турецкого национализма. «Исламизм и национализм лежат в основе его повестки дня», - говорит Хакура.
Этот курс Эрдогана, ориентированный на возрождение Оттоманской империи, продолжает он, находит понимание и поддержку в турецком обществе. «В Турции расцветает культура «османо-мании». Она чувствуется повсюду: в телесериалах, названии блюд в ресторанах, школьных программах, - продолжает эксперт. - Но при всем своем восхищении Османской империи турки не могут определить, какие именно идеалы воплощает султанат. Помимо общего восхищения блистательной Портой, они не могут определить, какой именно хотели бы видеть современную Турцию, да и мало что знают о подлинной Османской империи».
Например, оттоманская империя включала в себя различные заимствования: поэзия была по большей части персидской, архитектура – греческой, военная стратегия была заимствована у европейцев. Османская империя, по сути своей, была космополитичной, но эта открытость внешнему влиянию всячески умаляется Эрдоганом с его националистической риторикой. Вместо того чтобы объективно оценивать оттоманское прошлое, говорит Хакури, «Эрдоган умаляет подлинное культурное наследство Турции, выпячивая националистическую и исламистскую повестку дня, якобы присущую оттоманам». «Возьмите, например, район парка Гези в Стамбуле, который всегда был центром турецкой культуры – прежде всего, сосредоточием музыкальных учреждений, театров и кинотеатров. Сегодня это место полностью превращено в своего рода религиозно-консервативный центр. Здесь возводится крупнейшая мечеть и продвигается строительство крупных коммерческих учреждений и магазинов».
Синан Улген, эксперт по Турции в Центре Карнеги в Брюсселе, подчеркнул в интервью The Media Line радикальное отличие в риторике Эрдогана от выступлений его оппонентов. «Соперники Эрдогана всячески акцентируют внимание на кемалистских ценностях, в то время как Эрдоган позиционирует себя и свое движение, как приемника Османской империи». Хотя в своем подходе Эрдоган интегрирует определенные исторические факты, продолжает Улген, он всячески романтизирует и прославляет османское прошлое, и сегодня этой ностальгией по оттоманам пронизана вся массовая турецкая культура.
«Он подчеркивает успехи султанов, - говорит Улген. – Возьмите для примера телесериал «Пайятхит» о султане Абдул-Хамиде II. При этом он «не замечает», что во время правления этого султана Османская империя потеряла три четверти своих земель в Восточной Европе, ничего не приобретя взамен.
«Эта риторика и символизм, связанный с османским периодом, встречает восторженное понимание среди сторонников Эрдогана, - указывает он. – Но для турецкой оппозиции будущее Турции неразрывно связано с Ататюрком».
«Османо-мания», тем не менее, превращена нынешним правителем Турции в превосходное средство для мобилизации массовой поддержки и расширения своей избирательной базы. Насколько ему удастся удержать этот электорат и привлечь к себе новых сторонников, покажет будущее. Но одно лишь совершенно очевидно: Турция под его руководством взяла курс на возрождение новой Османской империи.
Терранс Минтер, The Media Line
Джерузалем пост/Новости недели
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.