С подачи ЦК и КГБ
В своей книге "Русская партия: Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы" историк и социолог Николай Митрохин называет картину Карпова — Жукова "псевдодокументальным фильмом", снятым, "вероятнее всего, по заказу КГБ". В киноленте, по его словам, "подробно, с использованием нацистской кинохроники, описывалась роль еврейских заговорщиков, якобы стоявших за всеми ключевыми событиями XX века":
Насколько важен был этот фильм для заказчиков, видно по тому, что авторам позволили выехать за материалами для него в три европейские столицы. Комитет по кинематографии в течение года придерживал государственную приемку "Тайного и явного", предвидя неоднозначную реакцию на его появление. Тем временем Д. Жуков и В. Карпов устраивали "технические" просмотры для своих соратников. Все это продолжалось до августа 1973 года, когда один из операторов Центральной студии документальных фильмов, фронтовой знакомый Л. Брежнева, написал ему письмо с просьбой предотвратить выход антисемитского фильма. В августе — октябре 1973 года Комитет по кинематографии сформулировал свои соображения по переработке фильма, превратившие "Тайное и явное" в очередную "идеологическую жвачку", которую общественность попросту не заметила.
Написавшим Брежневу оператором-фронтовиком, о котором идет речь в книге Николая Митрохина, был Леонид Коган. В своем обращении на имя генсека от 7 августа 1973 года он подчеркнул, что движут им "не национальные чувства", а "долг коммуниста и гражданина нашей многонациональной Родины". По мнению Когана, "Тайное и явное" — это "подарок сионисткой пропаганде, клевещущей на наш союз братских республик". Также оператор возмутился тем, что фильм "неоднократно демонстрировался на студии [документальных фильмов] для коллектива и посторонних лиц, создавая крайне нездоровую обстановку".
Продолжение на следующей странице
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.