А вот другая история. Недавно в бедуинский город Рахат тайно прибыл отряд пограничной полиции с целью ареста двух нелегально находящихся в Израиле палестинцев из сектора Газы. Не вдаваясь в детали, скажу, что во время операции произошла перестрелка с тремя вооруженными людьми, в результате которой боец погранслужбы застрелил одного из нападавших. Министр внутренней безопасности Омер Бар-Лев похвалил действия пограничника. "Как мне сообщили, - объяснил он мне и моему коллеге Асафу Либерману в интервью на радиостанции "Бет", - существовала опасность для его жизни. Перед ним стоял араб с заряженным пистолетом, тут же появились еще двое боевиков, и наш боец оказался в опасной ситуации. Поэтому он действовал правильно".
Кажется, все ясно, однако... Несмотря на слова министра, МАХАШ отбирает у бойца оружие и допрашивает его как подозреваемого в причинении смерти. И министр поясняет, что МАХАШ делает это "автоматически" в каждом случае, когда ранен или убит гражданин Израиля, и что он, министр, уважает это правило. Если подается иск в БАГАЦ, государство может показать, что уже осуществило проверку, и нет повода для пересмотра дела.
А теперь давайте все-таки расставим все по местам.
Вопреки утверждению министра, "автоматической" процедуры на самом деле не существует, как не существует и процедуры допроса бойцов, стрелявших в террориста, включая допрос с предупреждением. В эти дни я изучал несколько прошлых дел, связанных с сотрудниками полиции, которые убивали террористов. Их, как я и ожидал, никто не вызывал в МАХАШ и не думал расследовать их действия. Вопрос о таких ненужных расследованиях вызвал большой резонанс в обществе три месяца назад – после того, как террорист зарезал у Шхемских ворот Иерусалима молодого ультраортодокса, два полицейских открыли по нему огонь, а когда тот упал, добили дополнительным выстрелом. Этот теракт произвел впечатление на все общество, за исключением арабских депутатов кнессета, обвинивших полицейских в расстреле. Премьер-министр Нафтали Беннет заявил, что пограничная полиция действовала так, как от нее и ожидалось. А генеральный инспектор полиции Коби Шабтай отметил, что у полицейских были всего одна-две секунды, чтобы решить, намерен ли террорист взорвать пояс со взрывчаткой. А когда есть сомнения, самое лучшее - не игнорировать их, а действовать. Именно это сделали бойцы пограничной полиции.
Все это не помешало МАХАШу начать расследование в отношении двух полицейских как подозреваемых в убийстве террориста. Это вызвало шквал общественной критики, и тогда государственная прокуратура опубликовала заявление, в котором объяснила, что в случае гибели гражданского лица в результате действий полиции МАХАШ обязан провести расследование/следственную процедуру в зависимости от обстоятельств. И добавила: "Это обычная процедура, и следствие не ставит под сомнение поведение сотрудников полиции в происшествии". Но я опять заявляю: нет такой процедуры! И не было. Сотрудники МАХАШа действуют в каждом конкретном случае по своему усмотрению. По желанию следователей. Только они решают, начать расследование или нет. И в длинной череде прошлых терактов, в процессе которых полицейские убивали террористов, не было возбуждено ни одного расследования.
А теперь подумайте, что должен чувствовать человек, которого все считают героем, а он думает, что сделал что-то дурное, и вынужден нанимать для своей защиты адвоката? В то время как его командиры и сам министр поясняют, что он выполнял свою работу, сам он понимает, что одно неточное слово на допросе может осложнить ему жизнь. Повысит ли это их мотивацию стражей порядка, или поселит в их головах сомнение?
Продолжение на следующей странице
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.