На чьей стороне хочет быть Израиль в усиливающемся противостоянии между либеральным мировым порядком и его антилиберальными националистическими и авторитарными противниками? Этот вопрос звучал бы нелепо даже десять лет назад, когда израильтяне все еще считали себя достойными членами либерального мира. Но в последние годы внешняя политика Израиля развивается в явно антилиберальном направлении.
А также поддерживает авторитарных шейхов Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии. В частности, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху вступился за наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана (Mohammed bin Salman) после убийства в октябре 2018 года саудовского журналиста и обозревателя «Вашингтон пост» Джамаля Хашогги (Jamal Khashoggi).
Но всех этих новых партнеров характеризует откровенная враждебность к либерализму и либеральному мировому порядку, а сам премьер-министр, как отмечают израильские комментаторы, стал чем-то вроде «центральной фигуры в глобальном нелиберальном лагере». Йорам Хазони (Yoram Hazony), консервативный израильский философ и бывший помощник Нетаньяху, открыто провозгласил солидарность Израиля с теми, кого он называет «выступающими против всеобщего либерализма» в Венгрии, Польше, Франции, Италии, Великобритании и других странах. Все они готовы бороться с тем, что он называет «либеральной империей», которую возглавляют США.
Хотя, наверное, так далеко пойдут немногие, среди израильских консерваторов многие согласны с тем, что центральные институты либерального мирового порядка, созданные после окончания Второй мировой войны — Европейский союз, Организация Объединенных Наций, и, возможно, даже трансатлантический альянс НАТО — враждебны Израилю, и с них следует сбить спесь. Объединенная Европа, которую многие по обе стороны Атлантики считают одним из великих достижений после окончания холодной войны, «для этой страны благом не является», заявил бывший посол Израиля в США Майкл Орен (Michael Oren). «Чем меньше единства будет в Европе, тем лучше». Благодаря появлению в Европе националистических сил, Израиль приобрел новых союзников в своей борьбе с либеральной Европой. «В Европе происходят серьезные изменения, — сказал год назад в интервью газете „Гаарец" (Haaretz) один высокопоставленный израильский дипломат. — Она становится менее либеральной и все более националистической». «Начало этим изменениям положил» премьер-министр Венгрии Орбан, и именно поэтому «Нетаньяху считает его ключевым союзником».
Столь же значительным было избрание президентом Дональда Трампа почти три года назад. Трамп и его администрация также оказывают поддержку националистическим и авторитарным лидерам по всей Европе и не только. Чиновники Трампа открыто подвергают нападкам Евросоюз и выражают презрение к лидерам европейских традиционных правоцентристских и левоцентристских партий. Позиция Трампа по отношению к остальному миру, основанная на так называемом принципе «Америка — прежде всего», это — отказ от поддержки либерального мирового порядка, которую США оказывали на протяжении не одного десятка лет, в результате чего у Израиля теперь еще больше возможностей для заключения союзов с правыми националистами.
В течение нескольких месяцев после избрания Трампа израильские власти пытались выступить посредником между новой администрацией и Орбаном, контактов с которым администрация Обамы избегала. Израильские чиновники также пытались посредничать в вопросе восстановления отношений между США и Путиным, предложив сделку, которая позволила бы отменить санкции, введенные Соединенными Штатами против России за ее действия на Украине, в обмен на уступки Росси и признание ею опасений Израиля по поводу влиянии Ирана в Сирии. Некоторые израильские консерваторы даже призвали США понизить значимость трансатлантического альянса или лишить его прежнего влияния. «Америка 50 лет оплачивала оборонные расходы Европы и защищала ее от Советского Союза, — пишет обозреватель „Джерусалим пост" (The Jerusalem Post) Кэролайн Глик (Caroline Glick) на сайте „Брейтбарт" (Breitbart), — позволяя европейцам использовать Америку в односторонних торговых сделках». Нет никаких сомнений в том, что некоторые израильтяне считают, как отмечает бывший израильский высокопоставленный дипломат Ави Гиль (Avi Gil), что сам либеральный мировой порядок для Израиля является палкой о двух концах, и разрушение этого порядка, хотя и наносит ущерб Израилю, но открывает «новые возможности».
Израиль стоит перед выбором, которого у него раньше не было
До недавнего времени мало кто из израильтян сомневался в том, что успех и выживание их страны тесно связаны с успехом и выживанием либерального мирового порядка, в условиях которого она была создана в 1948 году. Историки до сих пор спорят о роли США в создании еврейского государства. Решающую роль сыграли решительность Израиля и его военное мастерство и доблесть, и сионистские лидеры были твердо намерены провозгласить независимость независимо от американской или международной поддержки. Но вряд ли еврейское государство могло бы появиться и выжить без поддержки США. Великобритания вела борьбу против еврейского государства на каждом шагу, отказавшись от Декларации Бальфура перед Второй мировой войной, выступая против отъезда европейских беженцев-евреев в Израиль во время и после войны — и в некоторых случаях физически препятствуя этому. Позже она предоставляла оружие арабам и иногда сражалась на их стороне в войне, которая последовала за провозглашением независимости Израиля. Остальные европейские державы либо не играли никакой роли, либо были безразличны. (СССР поддерживал независимость Израиля по целому ряду причин, в основном связанных со стремлением подорвать позиции Великобритании на Ближнем Востоке, но вскоре выступил против Израиля, перейдя на сторону арабов).
Что касается США, они колебались, испытывали внутренние противоречия и опасались отчуждения арабских государств в первые годы холодной войны, однако в ключевые моменты оказывали сионистам необходимую поддержку. Президент Гарри Трумэн (Harry Truman) неоднократно настаивал на том, чтобы англичане впустили 100 тысяч евреев из Европы в Палестину. Он поддержал разделение (Палестины на еврейское и арабское государства), и США признали независимость Израиля через 11 минут после ее провозглашения. Если бы США не форсировали решение этого вопроса и не использовали свое огромное послевоенное влияние для того, чтобы убедить другие страны оказать поддержку, другие великие державы наверняка отложили бы эту идею в долгий ящик, учитывая яростное сопротивление арабов. Решение признать Израиль, принятое Трумэном в одностороннем порядке, возмутило британское правительство и, по мнению дипломата и историка Джорджа Кеннана (George Kennan), грозило «подорвать единство западного мира».
В то время израильтяне считали роль США сверхценной: главный раввин Израиля сказал Трумэну, что Бог поместил его в утробу матери, чтобы он мог стать инструментом «для возрождения Израиля через две тысячи лет». Первый премьер-министр еврейского государства Давид Бен-Гурион (David Ben-Gurion) считал приобретение Израилем статуса государства результатом случайных обстоятельств, среди которых были упадок британского могущества и «зарождение американского господства».
Маловероятно и то, что Израиль процветал бы без непоколебимой готовности США оказывать поддержку. В первые годы своего существования Израиль находился в международной изоляции. А администрация Эйзенхауэра (Dwight Eisenhower) долго добивалась расположения арабских националистов, особенно в 1956 году. Но, как заметил Абба Эбан (Abba Eban) в свей книге «Мой народ: история евреев» (My People: The Story of the Jews), США все равно «в целом постоянно демонстрировали готовность оказывать поддержку», и «за 20 лет никакие другие отношения не обеспечили Израилю такого обогащения и безопасности». В первые годы своего существования Израиль смог продержаться за счет одной лишь финансовой помощи американских евреев. Американские евреи предоставили Израилю 600 миллионов долларов в 1967 году и 1,8 миллиарда долларов в 1973 году (что сегодня равно почти 10,5 миллиарда долларов).
Важнее непосредственной помощи и поддержки был послевоенный порядок, в создании которого большую роль сыграли США с их могуществом и влиянием, и который отвечал интересам всех капиталистических демократических стран. США не могли бы процветать, как это было в конце XIX века, без относительно стабильного мирового торгового и финансового порядка, ставшего возможным благодаря военно-морской и экономической гегемонии Великобритании. Точно так же не появилось бы «молодое начинающее государство» без открытого и стабильного экономического порядка, при котором израильские товары можно было экспортировать по водным путям, охраняемым американским флотом, в другие страны, ставшие мирными и процветающими благодаря гарантиям безопасности, предоставленным США. Если бы Европа не стала оазисом мира и демократии, если бы не было остановлено распространение советской власти, и если бы она в итоге не была свергнута, если бы арабские государства (какими бы воинственными они ни были) не были вынуждены существовать в преимущественно американском мире, выживание Израиля было бы гораздо более сомнительным, несмотря на настойчивость, мужество и решительность израильского народа.
Как отмечает Гиль, «Израилю, как маленькой стране, окруженной врагами, выгодно быть в числе стран свободного мира». Израиль укрепил свою способность сдерживать своих противников не только благодаря стратегическому зонтику США и пользуется экономическими преимуществами, получает экономические выгоды не только благодаря либеральной экономической системе. Этому также способствует и имидж Израиля как члена «либерально-демократического клуба», благодаря чему он (в отличие от его недемократических соседей) пользуется гораздо большей международной поддержкой, чем та поддержка, которую ему оказывали бы в противном случае.
Отношения между Израилем и либеральным мировым порядком никогда не были простыми, зачастую демократические державы были отнюдь не надежными союзниками. В 1967 году президент Франции Шарль де Голль (Charles de Gaulle) прямо заявил, что его страна не собирается ставить под угрозу отношения с арабским миром «только потому, что общество испытывает некоторую поверхностную симпатию к Израилю как маленькой стране с несчастливой историей». Даже США часто не решались принять сторону Израиля, не сделав что-нибудь для арабов, чтобы «искупить свою вину» и усмирить их гнев. В некоторых случаях трения между Израилем и либеральным порядком отражали, возможно, неизбежное расхождение мировоззрений, особенно между Израилем и европейцами. После Второй мировой войны, а затем все чаще после окончания холодной войны европейцы стремились отойти от своего националистического прошлого и избегать политики с позиции силы, которая в XX веке дважды приводила их к катастрофе. Израиль, однако, двигался не в том направлении, в котором должен был двигаться. Сама цель образования государства Израиль заключалась в том, чтобы спастись от уничтожения, дав евреям и государство, и власть, которых у них не было. Поскольку Израиль существовал в условиях постоянной угрозы нападения со стороны соседей, ему приходилось больше рассчитывать на традиционную силовую политику. А Европа, защищенная железными гарантиями безопасности (обеспеченными США), которой после окончания холодной войны вообще ничего не грозило, постепенно не только отказалась от традиционной политики силы, но и стала считать саму силу устаревшей и аморальной.
Отношение Европы к еврейскому государству изменилось после Шестидневной войны 1967 года. После неожиданной победы Израиля в этой войне и разгрома Израилем арабских армий в войне 1973 года мир стал воспринимать Израиль по-другому: не как страну-жертву, осажденную противником, а как мощную военную державу, и, как заметил Эбан, «ослабленный уязвимый Израиль привлекал больше внимания, чем сильный и сопротивляющийся Израиль». Война 1967 года была поворотным моментом и в другом отношении, поскольку она закончилась тем, что израильтяне установили контроль над большим количеством палестинских арабов. Это усугубило проблему, которая была связана с образованием государства Израиль. Поскольку либеральный мир создал государство Израиль на землях, где поселились евреи, но где проживал почти миллион арабов, сотни тысяч арабов были изгнаны из своих домов. Из-за того, что оставшиеся арабы продолжают жить в границах израильского государства, возникла серьезная проблема, которая с тех пор беспокоит израильтян: им необходимо, чтобы Израиль оставался еврейским государством, но при этом еще и либерально-демократическим государством, каким оно и было задумано изначально. Декларация независимости Израиля 1948 года гарантировала «абсолютное равенство социальных и политических прав для всех его жителей независимо от религии, расы или пола». С самого начала задачей израильтян было, как выразился Эбан, найти «точку равновесия и примирения… между двумя полюсами еврейского универсализма и национального партикуляризма».
Страны либерального мира весьма критически отнеслись к этой дилемме, особенно учитывая, что в возникновении этой ситуации они были виноваты не меньше израильтян. Они также весьма быстро забыли свою собственную историю. Израиль был далеко не первой демократической страной, которая управляла еще одним народом, лишала этот народ его права на самоопределение и применяла силу для контроля над ним, — у англичан были свои ирландцы, у французов — свои алжирцы, у американцев — свои индейцы и взятые в рабство чернокожие. Не был Израиль и первой либеральной державой, подвергшейся критике со стороны либерального мира за то, что он не живет в соответствии с его принципами. Но даже когда израильтяне страдали от этой критики, они не отрицали, что существуют стандарты, которых Израиль и все либеральные державы могут и должны придерживаться. Даже когда они иногда бросали вызов либеральному порядку, они никогда не отвергали его. Это, как заметил Эбан, были вечные «трудности израильской дипломатии»: стремиться к безопасности, не изолируя себя от остального либерального мира.
Продолжение на следующей странице
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.