Крестовый поход детей

  Амоц Аса-Эль

Детьми безжалостно манипулируют культуры и общества, утратившие моральные ценности и предпочитающие прятаться за спинами тех, кто не обладает еще ни логикой, ни инстинктом самосохранения  

Это была пародия, писал Моррис Бишоп в своем классическом историческом труде, изданном в 1968 году. «Два 12-летнийх мальчика, Стефан во Франции и Николас в Германии, призывали детей к крестовому походу в Святую землю, обещая, что их будут сопровождать ангелы и перед ними будут расступаться моря», - писал он.

Тысячи детей стекались тогда в ряды юных паломников, и в народе рассказывали удивительные истории о бабочках, порхавших над их головами, и птицах, садившихся им на плечи, когда они переходили Альпы. Увы, лишь горстка из них сумела дойти до Святой земли, где они все бесследно исчезли, по-видимому, став жертвами местных мусульман. Других «сердобольные» купцы обещали доставить на кораблях к Святой земле, но, в конечном счете, привезли по договоренности с арабскими работорговцами на рабовладельческие рынки Африки.

Эти события, происшедшие восемь веков назад - символ религиозного фанатизма, легковерия и социального безумия, - казалось, стали достоянием древнего и мрачного прошлого. Увы, это впечатление ошибочно, и сегодня мы наблюдаем те же явления, ведущие к драматическим и зловещим последствиям. То, что вчера выглядело перевернутой раз и навсегда страницей мрачных времен, вернулось в нашу повседневную жизнь в ежедневных сводках новостей.

Волна террора уже отняла жизни 120 палестинцев, 35 израильтян и двух иностранцев. Подавляющее большинство терактов совершаются детьми или подростками, и это безумие воспроизводит религиозную истерию, царившую в Европе в начале XIII столетия.

Правда, аналогии здесь далеко не однозначны. Средневековые дети не орудовали ножами, бросаясь на людей. Они лишь доверчиво верили, что ангелы проведут их через все опасности и трудности в Святую землю и помогут завоевать Иерусалим не силой оружия, как крестоносное воинство, а любовью и верой. Как и нынешние арабские «мученики», они вдохновлялись рассказами о божественном Провидении, воле Божьей и верой в загробную жизнь, но путь в райские кущи лежал для них через любовь и смирение, а не через насилие и джихад.

Однако характерные общие моменты не могут не бросаться в глаза, и один из них сводится к незамысловатому вопросу: где были взрослые, когда эти отроки шли на верную смерть?

Что касается раннего средневековья, то ответ на данный вопрос лежит на поверхности. Их отцы или матери или погибли, или были настолько невежественны и сами преисполнены религиозного фанатизма, что не хотели и не пытались удерживать детей от обреченного на провал предприятия.

Куда сложнее дать однозначный ответ в нашем случае. Большинство родителей палестинских детей, идущих практически на верную смерть, живы, вполне благополучны и отнюдь не невежественны. Многие из них не отправляют своих детей на самоубийственную миссию и даже пытаются воспрепятствовать их религиозному рвению. Некоторые прячут ножи от своих чад и стремятся их образумить.

Проблема в данном случае – не в родителях. Проблема – в атмосфере, созданной политиками, муллами, учителями, теми, кто формирует общественное сознание в палестинском обществе. Одни открыто подстрекают детей к самоубийству, другие подталкивают их скрытно, третьи предпочитают бездействовать, наблюдая, как ребенку «промывают мозги», но все они, в любом случае, являются главными инспираторами этого «крестового похода».

Во время средневекового детского похода Святой престол пытался предотвратить это безумие, но сегодня мы наблюдаем нечто прямо противоположное. Палестинские власти и муллы не только не пытаются образумить детей, но и всячески провоцируют их, подталкивая на верную гибель. Фанатизм столь силен, что общество готово пожертвовать собственными детьми во имя фиктивного «освобождения Аль-Аксы»; оно готово вести религиозную войну руками тех, кого нормальные люди всегда стремятся защитить от войны и насилия.

По иронии судьбы, аналогия с крестоносцами была и остается популярной в среде арабских лидеров, всю свою жизнь подчинивших «борьбе с сионизмом». Так, покойный сирийский диктатор Хафез Асад неоднократно сравнивал Израиль с «государством крестоносцев», предрекая, что его постигнет та же участь, что и христианских королевств, недолгое время существовавших на Святой земле. По иронии судьбы, его пророчества сбылись – но только не по отношению к Израилю, а к собственной стране, которая распалась на наших глазах во время правления его сына. Подлинными современными крестоносцами оказались не израильтяне, а алавиты, из рода которых происходит клан Асадов, утвердивших власть над Сирией, своим правлением приведших страну к краху и вторжению иностранных держав – сначала России, а затем Ирана. Так, исторические аналогии, сопровождаемые варварством, манипуляциями и ложью, ударили по детищу Асада – его собственному режиму и клану.

В приемной Хафеза Асада висела огромная картина, изображавшая знаменитую битву при Хиттине на берегу Кинерета в 1187 году, когда армия Салах ад-Дина разгромила крестоносное воинство. Асад хотел, чтобы у его высоких гостей возникали исторические ассоциации, в которых сам могущественный сирийский правитель представал в виде современного Салах ад-Дина, громящего империалистов и сионистов – наследников крестоносцев. По иронии судьбы, тот самый Асад, что представлял себя «вторым Салах ад-Дином», беспощадно расправлялся с курдами, к которым, как известно, принадлежал знаменитый полководец.

Крестовые походы были сами по себе аномалией, ибо идея, что Богу угодно подавление других религий и народов, убийство массы людей во имя веры, является не чем иным, как абсурдом.

В то же время крестовые походы были искушением для людей легковерных и попадавших под влияние религиозной истерии, становившихся объектом манипуляций циников, обещавших Славу Божью и место в раю за участие в кровавой авантюре. Смерть за божественное благословение и райские кущи были компенсацией предстоящим испытаниям, и слишком многие становились жертвами этих соблазнительных обещаний. Рыцари, шедшие на отвоевание «Гроба господня», и вправду верили, что ими движет рука Господа, и именно Он стоит за уличными проповедникам и монахами, взывавших к ним с площадей и амвонов церквей. Эта одержимость божественным вмешательством сопровождала все крестовые походы. Крестоносец, взбиравшийся на стены Иерусалима, утверждал впоследствии, что видел на вершине Масличной горы ангела, махавшего ему своим щитом. Неважно, что этот «ангел» был со столь далекого расстояния настолько неразличим, что «увидеть» его просто не представлялось возможным. Наш доблестный крестоносец был убежден, что лицезрел его. И никто почему-то не спрашивал из рыцарского воинства после поражения под Хиттином, где же был этот ангел, чья помощь была столь нужна крестоносцам в критический для сражения момент. И где он был, когда вся идея священной войны развеялась как сон и эстафету войны в измученном и истощенном обществе подхватили дети?

Дети и подростки вступают в «священные войны», когда старшее поколение потеряло веру и находится состояние глубочайшего кризиса. Только молодежь в эту эпоху сохраняет веру, доходящую до фанатизма и готовности к самопожертвованию. Характерный пример тому – 17-летний «камикадзе» Юкион Араки, направивший свой самолет на американский авианосец около Окинавы в мае 1945 года, когда поражение его страны стало уже очевидным. Когда взрослые отказываются воевать, понимая, что битва проиграна, в борьбу вступают дети, не имеющие реального представления о происходящем и действующие под влиянием внушенных им идей и обещаний грядущего блаженства. Они не жалеют себя и не отдают себе отчета в своих действиях, ибо еще не в состоянии ценить жизнь, как не мог ценить ее 12-летний мальчик из «гитлерюгенда», шедший под влиянием воззваний фюрера с винтовкой против советского танка.

Все тоталитарные режимы используют детей в ситуации, когда взрослые отступают перед трудностями, движимые логикой или инстинктом самосохранения. Мы видели это недавно в Сирии, когда «Хизбалла» посылала подростков на верную смерть против своих врагов.

Эту культуру манипулирования детьми мы наблюдаем и в повседневной жизни, когда они по велению своих родителей выклянчивают деньги на тротуарах и обслуживают покупателей в супермаркетах в то время, как их отцы и матери сидят дома и подсчитывают доходы. Детям оставляют одну-единственную возможность: верить в ангела, который приведет их в рай через все муки и вознаградит за страдания.

 Перевод Давида Маркова

Джерузалем пост/Новости недели/Израиль