В такой непоследовательности есть доля политического расчета. Зеленский стал президентом, откликаясь на очень противоречивые общественные запросы. Украинцы хотели бы видеть президента-миротворца, который при этом не идет на уступки; сурового карателя казнокрадов, который не посягает на права и вольности. А поскольку рейтинг является главным источником легитимности «народного президента», Зеленский стремится не разочаровывать избирателей. В результате суровый окрик на межведомственных совещаниях сменяется задушевными интонациями всенародно любимого актера. А внешнеполитические заявления делаются с постоянной оглядкой на два полюса нелояльности — пророссийский Донбасс и национал-демократическую Галичину.
Во время визитов в европейские столицы Зеленский старается выглядеть своим и не злоупотреблять образом забавного провинциала (что не всегда получается). Ему явно льстят сравнения не с Лукашенко, а с французским президентом Макроном, который покровительствует Зеленскому, чтобы использовать украинскую перезагрузку для собственных внешнеполитических успехов.
Зеленский интуитивно ощущает наступление новой эпохи в международной политике, в которой ему придется взаимодействовать с такими же лидерами-популистами, а не уходящим типом респектабельных и консенсусных политиков. Особенно будет интересен в этом плане предстоящий визит Зеленского к Трампу.
В отношениях с Россией Зеленский пытается пользоваться тем, что его избрание поставило Кремль в непривычную ситуацию. Москве приходится иметь дело с украинским лидером, имеющим за плечами более 70% поддержки граждан (причем его рейтинг пока удерживается без подавления оппозиции и монополизации СМИ). Поэтому Зеленский активно эксплуатирует тему возможных прямых переговоров с российским президентом: он беседует с Путиным по телефону (на звонки его предшественника в Кремле не отвечали), договаривается об обмене пленными, прекращении огня и разводе войск.
Зеленский готов к символическим уступкам-манипуляциям, чтобы вовлечь визави в разговор — взять, например, его просьбу к российскому лидеру повлиять на «другую сторону» во время нарушения перемирия со стороны ЛНР-ДНР. Косвенное признание сепаратистов «другой стороной» (а не «российским оккупационным корпусом», как раньше), конечно, вызвало бурю негодования у национал-патриотов внутри страны, но создало платформу для дальнейших переговоров между Москвой и Киевом. Правда, окончательные результаты этих переговоров будут зависеть не только от Зеленского.
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.