- На этот вопрос невозможно ответить. Родители моей мамы живут в Нетании, им тоже было трудно справиться с ситуацией. Брат отца за границей, мой брат служит в армии, поэтому приходиться действовать в одиночку, как роботу. Две сестры ранены, бабушка и дедушка смотрят на тебя в надежде понять, как быть. Полтора года я даже не мог почувствовать траур, потому что с момента теракта в голове была только забота о сестрах и борьба с бюрократическими процедурами. Хая полгода пролежала в реабилитационном отделении, и я все ночи провел в ее палате, меняя повязки. Даже в ту ночь, когда нужно было хоронить родных, в похоронной компании мне дали понять, что могил недостаточно. Служащий сказал, что двое младших, сестра и брат, будут похоронены вместе, но сразу же предложил зарезервировать могилу поблизости и запросил за нее десять тысяч шекелей. Я сказал, что возьму одну могилу, выписал чек на десять тысяч и попросил, чтобы на нем написали имя "Хемда Схейвисхурдер". Утром, впрочем, похоронная компания вернула мне чек - видимо, там сообразили, что это слишком даже для них.
- Вы остались с пятью сиротами. Получили социальную помощь?
- Социальная помощь оказалась отвратительной. Во время семидневного траура представители соцобеспечения и "Битуах леуми" прибыли в поселок и заявили, что, к сожалению, нет никакой возможности помочь, поскольку по закону поддержка сирот оказывается только через одного из родителей. Для полных же сирот закона не существует. Оформили меня, брата и бабушку опекунами и - исчезли. Сегодня я смотрю на все это иначе и знаю, что страна должна была решить эту проблему еще в 1950-х, после того как 17 марта 1954 года на крутом серпантине Маале-Акравим в Восточном Негеве группа террористов, проникших из Иордании, атаковала автобус компании "Эгед" и в упор расстреляла всех пассажиров. В этом теракте погибли 11 человек, двое были тяжело ранены, а двое детей - Мири и Хаим Фирстенберг - остались сиротами, потеряв родителей. Десять лет назад мы встретились с семьей Бушкенич - Дани и его братом Эраном, которые потеряли родителей в теракте 1978 года на Прибрежном шоссе: тогда высадившиеся с моря террористы захватив автобус с заложниками, двинулись в Тель-Авиве, расстреливая по пути другие автобусы и машины. Эран рассказал мне об очень сложных ситуациях, с которыми столкнулся в годы сиротства.
Оставшимся в живых сестрам Хае и Лее родителей заменили старший брат Меир и его жена Нехама. После выздоровления девочек все пять членов осиротевшей семьи Схейвисхурдер отправились в Швейцарию к дяде Аврааму, брату покойного отца. Там они смогли немного оправиться от травмы, а спустя два года вернулись в Израиль. Меир и Бен-Цион попытались наладить бизнес погибшего отца - посредничество между крупным швейцарским производителем химикатов и израильской фармацевтической компанией. Согласно договорам, которые заключил с ними Мордехай, он и после выхода на пенсию должен был получать комиссионные за совершенные сделки.
В 2006 году Меир с братом поехали на фармацевтическую выставку в Париж. Название их компании на бейджиках было написано по-английски.
- Внезапно к нам подошел швейцарец со свитой, посмотрел на название и со слезами на глазах спросил: "Вы знаете Моти?", - вспоминает Меир. - Мы ответили: "Конечно, это наш отец". Он отвел нас в сторону и рассказал, что после долгих лет совместной работы отец внезапно пропал, и некому было платить комиссионные. Этот человек пытался выяснить, что произошло, но ему заявили, что не знают...
Братья не без успеха продолжали дело отца.
...Новый удар пришел с неожиданной стороны. В 2011 году в рамках сделки по освобождению Гилада Шалита в числе более тысячи выпущенных из тюрем палестинских террористов были и приговоренные к нескольким пожизненным срокам трое организаторов теракта в "Сбарро", включая Ахлам Тамими, которая подвезла террориста-самоубийцу к пиццерии.
- Это до сих пор причиняет нам душевную боль, - говорит Меир.
- Вам удалось поговорить тогда с Нетаниягу?
- После сделки - нет, но он умный человек и за несколько месяцев до соглашения провел в Кнессете закон о детях-полных сиротах, благодаря которому мы стали, наконец, получать ежемесячное пособие. Я полагаю, Нетаниягу заранее продумал, как смягчить критику со стороны семей, пострадавших в терактах.
К тому времени Хая, оправившаяся от тяжелейших ранений, пошла добровольцем на армейскую службу и однажды была приглашена на прием к президенту. В январе прошлого года она родила в больнице "Шаарей-Цедек" первенца, которого назвала в честь покойного отца - Матан-Рафаэль.
- Сын будет носить частичку его имени, - пояснила Хая. - Рафаэль - это ангел, избавляющий от боли, а Матан, "подарок", - благодарность Всевышнему за дар, который мы получили от него. Мой папа был настоящим ангелом, и я хочу, чтобы мой сын знал: дедушка всегда будет его хранителем.
Продолжение на следующей странице
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.