- Непросто. Иногда к концу дня чувствуешь себя совершенно выжатым. Мы начинаем работать в пять вечера, когда люди обычно возвращаются с работы, и заканчиваем в десять. Надо успеть на автобус, который уходит в 22:30, час занимает дорога до дома, так что возвращаюсь я почти в двенадцать, а утром в школу. Есть определенное число эффективных звонков, которые следует сделать за смену, и если ты в течение месяца постоянно не выполнял норму, могут уволить. А норму выполнить непросто, ведь далеко не все готовы отвечать на вопросы. Хуже всего, когда человек подробно расспрашивает, от какой ты компании, что за опрос и т.д., а потом говорит, что ему это неинтересно. Или прерывает опрос посередине. Получается, что ты зря потерял время, в течение которого мог бы набрать другой номер. Бывает и так, что человеку хочется поговорить. Ты задаешь ему, к примеру, вопрос о том, за какую партию он голосовал на прошлых выборах, а он тебе начинает подробно рассказывать, почему он за нее тогда голосовал, а сейчас точно не будет. Это тоже потеря времени, но бросить трубку нельзя, поскольку человек с тобой сотрудничает. За нами довольно строго следят. Часть сделанных звонков обязательно прослушивается, чтобы оценить качество нашей работы. Например, от нас требуют очень точно воспроизводить каждый вопрос анкеты – нельзя ни пропустить одного слова, ни добавить что-либо от себя. За "самодеятельность" могут уволить.
- Были звонки, которые особенно врезались в память?
- Да, конечно. Например, в прошлом году мы проводили опрос среди жителей Иерусалима. Я позвонил по одному из телефонов в моем списке, и мне ответила девочка лет десяти, может, чуть старше - не знаю. Говорила она на каком-то незнакомом языке. Я на иврите попросил ее позвать маму или папу, а она в ответ только и спрашивает "Вус? Вус?" и что-то еще бормочет. Пришлось повесить трубку. Потом мне сказали, что она говорила на идише, в Иерусалиме многие харедим говорят только на этом языке. Думаю, это не совсем так, просто мне "повезло". В другой раз мы проводили опрос по проблемам безопасности Израиля, и один из собеседников меня поразил. На вопрос об иранской проблеме он ответил, что, по его мнению, эта проблема в ближайшие годы решится сама собой, так как в Иране произойдет революция, и после нее он станет дружественным нам государством. А на вопрос, когда, по его мнению, будет достигнут мир с палестинцами – в течение ближайших пяти лет, через десять лет или еще больше, он ответил: "Не в этом веке!" Эти ответы заставили меня о многом задуматься, тем более что человек показался мне очень умным и знающим...
{banner_inner}
Продолжение на следующей странице
Посетители, находящиеся в группе Читатели, не могут оставлять комментарии к данной публикации.